Лису, которая снимала комнату рядом с Венчиком, звали Тифани – в честь ювелирного магазина из фильма. Она вела независимую и уединенную жизнь, большая часть которой являлась тера инкогнита для окружающих. По большей части Венчик, ее не видел, но иногда Тифани заходила к нему выпить чаю с плюшками и посмотреть Завтрак у Тифани на старом-престаром видике. Обычно она говорила нечто странное, но очень нравившееся Венчику.
- Знаешь, - спрашивала Тифани. – Почему Экзюпери выбрал лиса?
- В смысле?
- Ты знаешь, почему Экзюпери выбрал лиса?
- Выбрал для чего? – недоумевал Венчик.
- Для роли приручаемого животного, глупыш!
- Нет…
- Лисы… они как кошки и собаки.
- Правда?
- Правда.
- Это как?
- А так… лисы недоверчивы и стремятся не привязываться, как кошки. Но они способны любить и быть верными до последнего как собаки.
Венчик улыбался. И наливал другую кружку чая, а Одри Хепберн снова пела о Лунной реке.
- А знаешь, - спрашивала в другой раз Тифани. – Почему лисы не были приручены?
- Почему?
- Потому что им это было не нужно. Кошкам было нужно, а лисам нет.
- Кошкам?
- Ну да… кошка пришла к человеку вслед за мышью. А мышь пришла на дармовые собранные человеком злаковые.
- Вот как.
- Конечно! Зачем бегать по всему полю за зернышками, если они хранится в одном месте? Мыши существа мудрые. Кошки тоже. Кошки пошли туда, где много мышей, т.е. к человеку, да так там и остались. Уж и мышей давно нет поблизости, а кошки знай себе мурлычут у людей на коленках, пока те их пинком под зад не выпхнут.
- А лисы?
- А лисы были мудрее кошек, или им просто повезло, в некотором роде. Если смотреть с точки зрения пинка под зад.
- Вот как?!
Тифани улыбалась. И наливала другую кружку чая. А Одри Хепберн снова пела о Лунной реке.
- Представляешь?! – однажды фыркнула Тифани, - я предложила одной девочке меня приручить, как это сделал однажды маленький принц, а она мне сказала, что лучше купит ручного лисенка.
- Разве такие бывают?
- Еще как бывают! В природе конечно нет. Но вот ученые вывели такого лиса с помощью селекционирования…
- Ого! Ты хотела сказать Селекции.
- Какая разница… ты только вдумайся. Се-лек-ци-о-ни-ро-ва-ни-е!
- Ужас, - улыбнулся Венчик.
- Ты не понимаешь. Она думает… она хочет превратить нас, лисье отродье, из вечно преследуемых жертв охоты и временных носителей ценного меха в игрушечных зверьков, которые будут ходить, словно муштрованные лошади, с хвостиком, скрученным в знак вопроса, как в мультиках.
Венчик задумался.
- Это плохо? Не быть больше жертвой травли?
- Плохо превратиться в игрушку. Ты подумай. Как она будет относиться к существу, которое она не приручала, в которое она не вкладывала ни души, ни сердца, ни усердий, ни терпения, в конце концов. Для нее лис будет только очередной игрушкой, которая надоест скорее, чем какие-нибудь симсы.
- Да… современные люди хотят получать, не прилагая усилия.
- Самое ужасное, наш мир так устроен, чтобы они все получали, не прилагая усилий!
Они замолчали, Венчик наливал чай для Тифани, а Тифани наливала чай для Венчика. На экране вечно молодая Одри Хепберн пела нежную, никогда не надоедающую песню о лунной реке, и прекрасная кино-картина давних дней, в которую люди вкладывали и душу, и сердце, и усердие, и терпение, в конце-концов, продолжала разворачивать свое полотно на старом экране.