Иногда ночью я лежу, зажатая между двумя дыханиями - мужа и дочери, смотрю в белый гипсокартоновый потолок и думаю обо всем том дерьме, которое творится на этой планете... о рукотворном и нерукотворном зле, которое выборочно охватывает жизни людей, будто они спички, а зло - огонь... это как игра в рулетку, в русскую рулетку... спид, лейкемия, маньяк, сумасшествие, наводнение, авария... кровь, страдание смерть...

Насколько материнство все-таки меняет отношение к жизни... Раньше я могла думать об этом спокойно и отстраненно. Конечно, меня это возмущало... тем более, что могло коснуться меня, но я этого не боялась... а теперь...

Теперь я понимаю, что моя собственная жизнь ограждена от всего этого такими вот гипсокартонными перегородками, которые не спасут нас и не остановят волну цунами, так часто наводняющую мои сны... И если раньше мне нечего было терять, кроме родителей, которые давали мне силу и желание жить и быть счастливой не смотря ни на что... то теперь...

За себя я не боюсь... уже на протяжении 2 лет больше всего я боюсь за жизнь другого человека. И эта жизнь мне дороже целого мира... Без зазрения совести и со спокойной душой загубила бы я всю нашу экосистему, если бы знала, что это жизненно необходимо ей... самолично перебила бы миллиарды ни в чем не повинных котов, собак, дельфинов, морских котиков и других вызывающих умиление божьих тварей.... включая, возможно, и человеков... кто знает, на что способна мать на грани отчаяния...

Боже, как мне страшно... я никогда так сильно, так панически и с такой ненавистью не боялась зла, как теперь... Зла во всех его проявлениях, включая то зло, которое есть и во мне.

У Достоевского в Братьях Карамазовых была такая мысль: о том, что женщина может все простить своему обидчику... за любое зло причиненное ей самой... но никогда она не может и не должн прощать зло причиенное ее ребенку...

Читала я эти строки в заснеженном лесу, сидя у коляски, где спокойно сопела Лиза... читала и чувствовала, как отдаются он в моем сердце своей правотой...

Может, это против христианской добродетели... но не может женщина простить зло, причиненное ее дитю... и никто, даже Господь Бог, не вправе этого требовать...

Знаю, свои обиды прощу... пройду мимо... не буду мстить... но...
Страшно даже подумать...

Любовь все-таки - обоюдоострый клинок.