Elle etait fille. Elle etait amoureuse. (c) Узнаете? Эпиграф к главе о Татьяне из Евгения Онегина. Александр Сергеевич, да будет мне прощен не только тот факт, что мысленно я постоянно вас называю Сан Санычем, как моего шефа, следуя божественной слабости путать мужские имена, но и тот факт, что я перечеркну пресловутое amoureuse и абсолютно переиначу вашу фразу, дабы рассказать один незамысловатый сюжетец из собтсвенной жизни.

В конце-концов, чем я не Татьяна? У меня уже был свой Онегин. И пламенные письма любви, и слезы бесонными ночами, и даже стихи. А вот беседок не было. Многое было, но не беседки... зато теперь вот есть автобус.

Итак, Александр Сергеивич, давайте перенесемся из цепких объятий вашего грота в лагере Лазурный, сюда, в стольный град Киев.



Elle etait fille femme, elle etait amoureuse adore et aime.

Будучи особой безответственной и циничной, я всегда божественно опаздываю. Чем я благополучно и занималась вчера в автобусе на ул. Саксаганского (автобус - это такая карета, только без лошадей и с большими окнами, которые транслируют нашу не в меру откровенную, если сравнивать с 18 веком, моду). Сижу я. Никого не трогаю. Опаздываю. Голову поворачиваю - ну почему бы Богине не повернуть голову? тем более, что пока что она поворачивается у меня хорошо - вижу восхищенный мужской взгляд. Ну думаю попала... в пробку. Улыбнулась, посверкала глазами. Дальше сижу. Подходит носитель заинтересованного мужского взгляда, улыбается, показывает на телефон, стучит по окну. Жестами объясняет, чтобы я подышала на стекло и написала ему свой номер телефона. В этот момент автобус трогается с места и потихоньку ползет свои метры. Парень не теряется и идет за ним. Я дышу на стекло и пишу на нем цифры... Поскольку меня сия ситуация взволновала, я решила исполнить его просьбу, хотя обычно я не расшвыриваюсь не только своим номером, но даже своим мобильным. Но на этот раз, восхитившись решительностью этого субъекта, я уступила...



Ничего серьезного. Просто приятно, что за моим автобусом мужчины бегают...