Когда мне было 6 лет и я оставалась сама дома хотя бы ненадолго, я пыталась вспомнить - как это летать. Я точно знала, что когда-то я умела это делать, и что достаточно только оттолкнуться от земли, чтобы взлететь. Но уже тогда я слишком много знала о том, что возможно, а что нет, и страх был моим вторым я. Теперь, когда я на 23 года отстою от ангельского своего бытия, я могу вспомнить, как летать, только во сне - а ведь секрет прост, надо просто оттолкнуться энргетическим лучом, который исходит от солнечного сплетения.
Сегодня я обнаружила в своей спине два крыла, мне это стоило немалого труда. Настанет день и они станут достаточно сильными, чтобы летать. Я стану птицей, а песня моим полетом. Пока же мой нераспустившийся голос, тревожным испуганным звуком метается по всему горлу, застревая во рту. Я подхожу к зеркалу и удивляюсь тому, какой у меня огромный язык, как много места он занимает. Удивительно, как в моем рту помещается еще что-то?
Я раскладываю пасьянсы, готовлю салаты из яблок и помидор, слушаю Аквариум на немецком, романсы из советских кинофильмов, потапа и каменских, саундтреки к бразильскому сериалу клон и янку дягилеву. Всё это вкупе способно съесть мой мозг куда быстрее и эффектнее, нежели все ктулху этого мира....
В этот ноябрь в компенсацию прошлого года снег засыпает мой город пушистыми хлопьями. Я питаюсь ночной безветренной заснеженной тишиной. Эта тишина отличается от других ощущением оторванности от всего мира, будто ты вдруг очутился в безлюдном пространстве, затерянном в миро-времени вечной зимы на краю леса. Такими тихими и вместе с тем торжественными бывают готические соборы.

Время наконец нагнало меня, и теперь я использую его, чтобы забыть всех.